Екатерина II, Германия и немцы - Клаус Шарф

Изданные в начале ХХ века источники, из которых лишь немногие опубликованы в полном объеме и имеют соответствующий комментарий, показывают, с какими специфическими препятствиями приходилось сталкиваться историкам, занимавшимся изучением личности и эпохи Екатерины в самодержавной России. Выходу в свет важных документов обычно предшествовала упорная борьба издателей с озабоченной соблюдением политических и моральных принципов цензурой, в которой порой были заинтересованы лично представители дома Романовых[64]. На ограничения такого рода историки и писатели зачастую реагировали публикациями, которые можно было бы отнести скорее к разоблачительной журналистике, нежели к сфере научного дискурса. Сразу после революции 1917 года прекратился выход крупных серийных изданий, публиковавших документы по политической истории XVIII века, а с середины 1920-х годов и вплоть до начала перестройки в Советском Союзе не было опубликовано ни одного источника, сколько-нибудь важного для биографии императрицы[65].

Историография

Поскольку сама Екатерина II никогда не записывала своих мыслей о Германии в виде целостного текста, никто не пытался систематически реконструировать существовавший у нее образ этой страны и ее народа. Возможно, это случайность, не имеющая большого значения и лишь играющая на руку автору этой книги, оправдывающему свои научные занятия пробелами в научных исследованиях. Однако за этим наблюдением следует поразительный вывод: по всей видимости, в историографии прежде не существовало и самой темы – «Екатерина II и Германия».

Во-первых, это объясняется общим сдержанным отношением научного сообщества к жизнеописанию императрицы, о чем шла речь выше. Однако и к отдельным аспектам ее мировоззрения и политического мышления ученые также обращались довольно редко, особенно если вспомнить, какое количество литературы посвящено Фридриху II[66]. Поэтому невнимание к вопросу об отношении Екатерины к Германии и немцам нельзя назвать каким-то специфическим недостатком.

Во-вторых, вызывает вопросы само понятие «Германия», заявленное при постановке проблемы, поскольку прежде не было даже попыток сделать какие-то выводы о «германской» политике Екатерины II на основе хотя бы уже существующих работ или представить обобщенную картину русско-германских отношений в эпоху ее правления. Очевидно, что такое положение дел отражает историографическую традицию, концентрирующуюся на изучении прежде всего политики европейских держав в немецкоязычной Центральной Европе – особенно Австрии и Пруссии – в Новое время. Сведения же для своих изысканий историки черпали главным образом из семейных и государственных архивов крупнейших монархий. Напротив, отношения России со Священной Римской империей германской нации или, коротко, с «Цесарством» в XVIII веке или с отдельными «штатами» империи (Reichsstände)[67] никогда не занимали подобающего места в историческом сознании ни одного из народов, хотя и рассматривались в некоторых вполне достойных научных трудах[68]. Однако, даже критикуя историографию прошлого за ее плохо скрываемые исследовательские симпатии, обусловленные интересами эпохи, нельзя не признать, что в XVIII веке Австрия и Пруссия и в самом деле обозначали два полюса в отношениях России с миром немецких государств. Что же представляла собой Германия в XVII и XVIII веках, вообще, по словам немецкого историка Рудольфа Фирхауса, «определить чрезвычайно сложно»[69]. Далее в ходе этого исследования как раз и предстоит выяснить, о какой, собственно, «Германии» и о каких «немцах» можно вести речь, если встать на точку зрения Екатерины.

В-третьих, эта тема обладает дополнительным измерением – и усложняющим ее, и в то же самое время придающим ей больше привлекательности по сравнению с образом Германии у других российских правителей XVIII века и их «германской» политикой. Дело в том, что личное отношение Екатерины к Германии не исчерпывается простой полярностью, продиктованной сугубо политическими интересами императрицы, подобно отношениям с Польшей, Швецией или Османской империей. Не ограничивалось оно и исключительно культурными интересами, как, например, ее отношение к видным французским авторам, сочинения которых она читала, с которыми поддерживала переписку и с некоторыми из которых даже была знакома лично. Тема «Екатерина II и Германия», простая на первый взгляд, только осложняется тем историческим фактом, что эта российская императрица – потомок двух немецких княжеских домов – первые почти 15 лет своей жизни провела в Германии.